Пробуем реконструировать задачу, стоявшую перед Лукой, и найденные им пути её решения. В его распоряжении, как минимум, только "Ев. от Марка"; как максимум - оно и еще несколько пра-евангелий, из которых надо бы собрать единую картину, понятную и автору и его целевой аудитории (достопочтенному Феофилу). О содержании пра-евангелий (об имевшейся в них трактовке предательства) нам остается только гадать: может быть Лука выстраивает собственную версию, может быть - заимствует и дорабатывает какую-то из имевшихся. Определенно известно только одно - у Марка нет объяснения Иудиному поступку, поэтому его трактовке, в принципе, не будет противоречить никакая. Лишь бы не противоречила упомянутым в его тексте фактам.
Фактов этих немного, и первый из них  - Иуда присутствовал при аресте.
На его основании добросовестный Лука не может не задуматься о том, зачем он туда пришел. Читаем Марка - видим вроде бы ту же самую цель: указать на Христа.
Ладно, не вдаваясь пока в тонкости того, насколько указание было необходимо, и в нюансы его описания по Мк. и Лк., отметим, что прийти в Гефсиманский сад с "множеством народа от первосвященников и книжников и старейшин" - дело не пятиминутное. Поэтому, предваряя читательский вопрос "Как же он успел их собрать, уговорить и привести?", Лука вполне логично (с его т.з.) вводит пункт о предварительном сговоре по Иудиной инициативе. Следом за этим, и по той же логике он предлагает считать, что Иуда покидает компанию тайком, улучив момент - вот почему в его талантливом литературном повествовании нет этого момента.
В итоге "по Луке" имеем циничного расчеливого негодяя-предателя Искариота и проницательного добродушного учителя-воспитателя Христа, до последнего риторического вопроса стремящегося воззвать к остаткам Иудиной совести. А вот мотив Иудиного негодяйства Лука не домысливает - вероятно считая себя невправе, поскольку сие не вытекает напрямую из доступных ему источников.

Не из духа противоречия, а ради прояснения позиции: символы устоявшиеся, наверняка взяты не с потолка. Но откуда? Почему, например, Иоанн - Орёл, а не "четвертая (ангельская) нога", появившаяся по завершении трех синоптических? В чем и кому он враждебнее Матфея?
Или если Матфей - все-таки нога, то почему не пятая, и что мешает считать четвертой появившиеся/найденные сравнительно недавно Логии Фомы?

В общем, не мешало бы доказать, что перед нами не еще один произвольно присвоенный комплект символов, но аллегорическое отображение реально присущих и реально же обнаружимых у этих личностей качеств.

Что-то подсказывает мне, что любой поиск обречен на неудачу в данной ситуации, если исходить из обнаружения бреши в версии. Слишком противоречивы и недостаточны входящие данные.

Надо перестроиться: выносишь сначала конечную цель, а потом выстраиваешь всю теорию под нее.