И она в 10 Заповеди.

Девять Заповедей имеют, так сказать, характер унисекс.

А 10 направлена конкретно мужчине:

Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабы его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего.

Соответственно я могу желать чужого мужа, дома, поля, раба и рабыни, вплоть до вола, осла и вообще всех прелестей, коими он обладает и мне это не вменится в грех.

Даже если рассматривать Синодальный перевод со всеми его запятыми и всевозможными ухищрениями толкования...

Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

...то как минимум чужого мужа я могу желать уж точно.

В общем-то заповедь очень правильная со всех сторон, и я могу даже с чисто биологического подхода объяснить её абсолютную правомерность.

Но. Но здесь хотелось бы услышать мнения придерживающихся символического и аллегорического подхода в деле толкования Писания. Какова же сущность мужского и женского начала, в контексте которых мужскому вменяется в грех то, что не вменяется женскому.